Лили нравятся книги со сложными названиями. Лили любит сложно скроенные платья, которые норовят соскользнуть с ее плеч. Лили нравятся сложные в приготовлении блюда с труднодоступными ингредиентами. Лили невыносимо бесит меня, одним лишь фактом своего существования. 
 

Ниже меня на две головы, даже в огромных ботинках на платформе. С выступающими ключицами, тонкими запястьями и длинными пальцами усыпанными серебряными кольцами.

Она появилась в моей жизни несколько месяцев назад. Гремя двумя стаканами с ледяным кофе, Лили ворвалась в аудиторию жизнерадостным ураганом из ткани и побрякушек. Облако из кудрей почти закрывало ее лицо. В тот момент, я впервые обратила на нее внимание, искренне пожелав ей врезать в один из столов. Меня мучало похмелье и плохое настроение, которые как водится идут рука об руку. Перехваченный по дороге хот-дог просился наружу. 
К моему великому сожалению, Лили так и не развернула на себя кофе, опустившись за пару стульев от меня. Отхлебывая попеременно сразу из двух трубочек, она выгружала содержимое тканевой сумочки на стол. 

Лили заливисто хохочет, обнажая белоснежные зубы. Лили пахнет селективными духами, привезенными из Италии. Лили нравится всем без исключения. 

После первой же лекции, вокруг нее собралась стайка девчонок с первых рядов. Сгрудившись вокруг нее словно обезьянки, они трогали ее украшения и рассматривали макияж. Спокойствие в моем мире было нарушено. Скрестив руки на груди, я то и дело цепляла ее взглядом, словно надоедливую мошку. За тем лишь исключением, что Лили предпочитает бежевый, клеш и кроше, вместо благородного серого цвета. Возможно, именно я мошка, которая бросает тень на праздник жизни разворачивающийся справа в десять утра понедельника. 
- Риа, убери ноги со стула. 
София кривится. Она - дешевая версия Лили, это видно нам обеим с первого же взгляда на новенькую. Именно поэтому любимица нашего университета кружит здесь словно бешеная гиена. 
- Стульев полно, возьми другой. - Огрызаюсь в ответ. 
Наш факультет полон богатых безмозглых бездельников. Да и я ничуть не лучше, а совершенно такая же. Каждый из нас рос в достатке, имея возможность тратить свое время на искусство, путешествия или наркотики. Особенно предприимчивые это совмещали. 
Софи хмыкает, окидывая меня цепким взглядом, после чего снова возвращается к препарированию Лили. От меня не исходит ни угрозы, ни конкуренции. Она привычно выстраивает мир вокруг в том порядке, который устроил бы ее. Пусть это и значило бессмысленные передвижения людей и предметов. Софи находила в них смысл и власть. Власть давала контроль. Контроль успокаивал. 

Лили любит своих родителей. Лили говорит на трех языках. Лили нравится сливочная помадка и клубника. Лили бесится, когда кто-то коверкает ее фамилию. 

После нашей первой встречи, я наблюдала за ней. Она все так же садилась неподалеку, старательно записывая слова преподавателя. Когда она собирала кудри в высокий пучок, кренящийся вбок словно Пизанская башня, она становилась еще милее. Темно-карие глаза и высокие круглые щечки с ямочками... И зачем только прятать это все? Дурочка.
Лили была похожа на сахарную вату. Ей хотелось доверить собственного ребенка, купить мороженое и, возможно, дом. В ее жестах, манере держаться и говорить было все то, что смотрелось на мне не по размеру - легкость, женственность, мягкость, доброта… Принты в цветочек. Длинные ногти. Оборки. 
В какой-то из понедельников, я уверилась в то, что она наверняка умеет готовить. И ведет волонтерскую работу по выходным. Постепенно, неделя за неделей, Лили в моей голове обросла легендами и мифами. И каждый из них выводил меня из себя все больше и больше. Я стала ничуть не лучше Софи. 

Лили ни с кем не встречается. Лили подписана только на своего любимого музыканта. Лили не любит светские тусовки. Лили не разговаривает со мной.

Опершись о стол, густо устланный картами континента, генерал Мулер тяжело вздыхал. Мальчишка вернулся пятнадцать минут назад, приведя с собой командиров и парочку крепких солдат. Палатка была под завязку набита мужчинами, едва ли оставляя пространство для маленького деревянного стола в центре.

Смахнув пот со лба, командир восемнадцатого отряда Мохо, выступил вперед. Его зеленоватое лицо озарилось теплым светом лампы. Исчерченное шрамами и морщинами, с пристальными черными глазами, оно наводило страх на молоденьких бойцов и наполняло восторгом сердца неразумных девиц.
- Мулер, долго еще будешь нас мариновать в этой палатке? Отдай распоряжение или отпусти нас закончить работу.
Солдаты опустили глаза в пол. С генералом во всей армии так говорили только несколько человек да его старая вредная жена.
- Не терпится занять руки?
- Я откручу голову любой твари, ты это знаешь.
Фыркнув, генерал разгладил усы. Командир Мохо действовал ему на нервы, так же как и весь его отряд.  
- Итак, господа. Мы не будем вступать в прямой бой с Муравьями и уж тем более приближаться к вражескому фронту. Видит Бог, Север велик и плодороден… Сегодня нам нечего делить с дикарями. – Генерал ткнул пальцем в карту. – Они лишь умрут, во имя нашей великой цели.
Толпа загудела. Отодвинув одного из солдат, к столу приблизились братья-близнецы руководящие пятым и седьмым отрядами. Долговязые, с бойкими зелеными кудрями, они быстро поднялись по службе.
- Что именно вы предлагаете, генерал? – Болор, родившийся на три минуты раньше, скрестил руки на груди.
- Дикари посмели осквернить заброшенную церковь Пуссер, ступив на порог дома Богини. Находясь на нейтральных землях, они не нарушают закон… Так же, как и мы не нарушим его, выметя этот сброд оттуда. Это позволит нам отвлечь Великаншу от нашей миссии, приведя ее прямо на Юго-Запад. Поможем нашим врагам встретиться.
Мулер обвел собравшихся взглядом.
- По данным наших разведчиков, Великашна встает ближе к семи утра. – Продолжил он. - До этого – отряды командиров Болора и Фунго подготовят ловушки. Ты, Мохо, сможешь поработать руками, как и хотел.
Мохо скептически вздернул бровь.

- Удиви меня.

- Твоя задача – взять как можно больше Муравьев живьем.

Близнецы расхохотались.

- Ты предлагаешь мне взять в заложники разведчиков со стороны Юго-Запада? Муравьев? Я правильно тебя понимаю?

- Именно так. Все должно быть быстро и без грязи, хоть все мы знаем, как сильно ты ее любишь. Дикари должны трепыхаться в своих клетках, иначе они не смогут привлечь достаточно внимания.

- Значит, будем ловить на живца…  – Фунго внимательно изучал отмеченные на карте точки. Тонкая цепь вела прямиком к жирному кругу обозначенному гонцом.

- Именно. Мы не можем пользоваться нашим оружием, иначе сразу же будем раскрыты. Но вот использовать приманку… Нам никто не запрещал.

- Думаешь, она клюнет?

- Еще как клюнет. – Генерал широко улыбнулся Мохо. – И пока наши враги будут уничтожать друг друга, мы сможем укрепить позиции.

Солдаты радостно зашумели. Мохо продолжал сверлить генерала взглядом, просчитывая что-то в уме. Фунго показывал Болору маршрут, двигая тонким пальцем по карте.

- Даже если мы справимся, мальчишки успеют расставить ловушки, а мы – доставить заложников в указанные точки… Что делать с солнечным светом?

За вопросом Мохо последовала тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием. Фунго недовольно передернул плечами.
Солнечный свет был губителен для всех представителей Плесени. Легенды о павших воинах были известны всем чуть ли не с пеленок.

- Озаботьтесь поиском укрытия на день. Карты в вашем распоряжении.

- Что если мы не найдем укрытие? – подал голос Болор.

- Тогда мы будем вспоминать о вас на Поминальном Празднике каждый сезон.

Генерал Мулер снова перевел пристальный взгляд на Мохо. – Но разве такие славные, крепкие ребята падут от проклятья, дарованного нам нашими предками?

Воодушевленный шёпот волной прокатился по палатке. Развернувшись к толпе, Мулер повысил голос.

- Разве не вернутся они героями, что послужили на благо нашей великой миссии?

Шепот перешел в радостные возгласы.

- Разве не будут они теми, кто докажет величие нашей нации? Во славу нашего Бога! Во славу павших до нас и пришедших после нас!

Вскинув оружие, солдаты наполнили палатку взбудораженными голосами, подталкивая друг друга локтями. Остатки воздуха в палатке пропитались запахом пота и влаги. Отряды жаждали победы.

*нарисовать как в палатке собралась вся плесень и планирует ловушки, пока я где-то в отдалении дрыхну сладенько и ни о чем таком не подозреваю*

Эта битва начиналась так же, как и все до нее. Никто из нас не ждал, что все так обернется…

Летние дни постепенно сменились днями адской поры, которой еще не придумали подходящее название. Ветер принес с собой горячий, словно пропитанный паром воздух, и затих. Он совершенно не планировал двигаться дальше, раскинув жаркие объятья над городом. Не мудрено – тащить в себе такое количества тепла было крайне утомительно.

На пятый день, ровно в двенадцать двадцать четыре, под покровом ночи был нанесен первый стратегический удар битвы номер три тысячи двадцать четыре. Маленькие бойкие отряды плесени захватили дальний угол Гардеробных Холмов. Пробравшись между тонкими белыми обоями, они вскинули лестницы, укрепляя свои позиции. Тепло и влажность были на их стороне.

Война тянулась на континенте не первое столетие. Никто из ныне живущих не помнил себя без нее. То затихая, то разгораясь, она никогда не покидала нас. Битвы сменяли друг друга так же, как и сезоны. Попытки увеличить собственные территории быстро, исподтишка и не погибнуть в процессе были чем-то вроде спорта.

- Скорее несите бурдюки! Нам нужно как можно скорее разбить стратегические точки! – Генерал Мулер поправил усы и вскочил на позеленевшую кобылку.

Ему крайне повезло с солдатами. Все шло как по маслу, а враг даже не подозревал о происходящем. Воздух пах вознаграждением и, возможно, даже медалью. Северяне привыкли отмерять благодарность в чем-то материальном, в отличие от сладкоречивых южан. Это полностью устраивало генерала.

- Генерал, известие с Юго-Запада! Муравьи разбили фронт у дальнего поселения!

Безусый юнец распихивал толпу, размахивая бумагой. – Группа разведки движется в сторону Ущелья, были замечены у здания Церкви Пуссер!

Парнишка был порядком измотан. Дорога не была милостива к нему, покрыв новый камзол щедрым слоем пыли. Уперев руки в боки, он тяжело дышал. Лоб блестел от пота.

Мулер громко цокнул языком.

- Продолжать работу! Все должны управиться до рассвета! – Пристальный взгляд генерала снова метнулся к гонцу. – Ты, мальчишка, кто передал данные? Какой разведкорпус?

- Разведкорпус номер тринадцать, под началом командира Пупала, генерал. Послание передали с орлом, все зашифровано.

- Хорошая работа.

Муравьи… Никто не ждал, что дело придется иметь еще и с этими дикарями. Хорошо организованные, выносливые, с сильной королевой – они представляли угрозу большинству обитателей континента. Плесень же, полная хитрых, быстрых приспособленцев, почти всегда обходила их стороной. Им нечего было делить. Обе расы существовали словно бы не замечая друг друга, лишь изредка пересекаясь на шумных торговых путях.

Гардеробные Холмы находились на Севере, в тени от посторонних глаз. Великаны подолгу не бывали на этих землях, но именно здесь в последствии происходили самые сильные катаклизмы. Эти территории прочно закрепились за Плесенью. Теплолюбивые нации Юга никогда не посягали на столь дальние края. Путь для армий был бы слишком далек и рискован.

Генерал Мулер быстро просчитывал ходы. Захват Юго-Запада мог сыграть решающую роль в этой битве, выиграв драгоценное время. Союз с дикарями был просто невозможен, но грамотная манипуляция…

- Генерал? – высокий голосок гонца выдернул его из размышлений.

- Срочно собери командиров отрядов, что работают на расширение территории. Это пятый, восемнадцатый и седьмой, у пылесоса. Привести их ко мне, живо!

Отдав честь, мальчишка снова вскочил на лошадь.

- Помоги нам, Dieu Du Moule, на тебя уповаю.
Взгляд генерала уперся в кусочек звездного неба, выглядывающего из окна. Ночь обещала быть интересной.
 
*нарисовать генерала Мулера скачущего по моей гардеробной, таким красивым и усатым*

Если бы я могла путешествовать по времени, то я бы обязательно взяла большую дубину и пошла бы бить морды.

Просто так, для душевного равновесия. Влетала бы в какие-то исторические события, как грозная первобытная женщина, и наводила бы беспорядок. А после - угрожающе испарялась в настоящее.

Потом наверняка бы шла в библиотеку и проверяла, занесли ли Женщину с Дубиной из Будущего в исторические источники. Перелистывала бы страницы тяжелых фолиантов, водя пальчиком по строкам. В какой-то момент я бы наткнулась на свое грозное изображение (наверняка оно бы мне не понравилось), удовлетворенно хмыкнула и ушла бы домой. С чувством выполненного долга.

Отточив мастерство, можно было бы брать заказы и остаивать честь обиженных женщин прошлого. Своей специализацией я бы выбрала период с 1692 по 1693. Там вот уж точно грозная женщина не помешала бы.

*нарисовать как я с дубиной и диким взглядом бегаю вокруг костров, и все злодеи от меня улепетывают. А сзади женщины с пумпонами*

Кто бы знал, но при правильной комбинации просроченной ветчины и майонеза для суши вполне себе можно вырастить в желудке Чужого. Судя по звукам он вот-вот появится на свет.

Я честно пыталась утопить его в кофе, но по-моему мои попытки возымели обратный эффект. Урчание никуда не делось, а вместо этого стало еще и влазить в разговоры. Даже в мысли - и то просочилось. Все теперь подчиненно симфонии, от которой хочется стыдливо спрятаться в углу.

А я всего-то решила готовить себе еду… У меня была исключительно благородная цель взращенная на экономии денег и заботе о собственном здоровье. Возможно, именно так и появился первый Чужой, просто никто нам про это не рассказал.

Путешествуя на космическом корабле рано или поздно надоедат питаться исключительно заботливо приготовленным тюбиками и пакетиками. Обязательно психанешь. Обхватишь собственные бочки, заметишь прыщ под скафандром… Все мы знаем как это бывает. Оттолкнувшись от кресла, с хмурым видом начнешь дрейфовать в невесомости в сторону кухни.

-Бахну я пожалуй котлетку… - Подумаешь ты, заглядывая в сверхтехнологичный космический холодильник. - Ну или бутер себе сделаю какой с колбасой.

Разумеется, про то что каждый уважающий себя косманавт имеет доступ к колбасе и котлетам вам тоже никто не скажет. На самом то деле они там только это и делают - возят бабушкины ссобойки туда-сюда и смотрят в элюминаторы. Стратегические собранные капсулы с заботливо приготовленной едой с давних пор используются в качестве приманки для разумных рас.

Любая уважающая себя миссия на Марс обязательно имеет закатки на борту.
Путь от Луны до Земли устлан маленькими баночками с жареной курочкой и маринованными огурцами.
Вокруг Венеры циркулирует горячий супчик в гермитично запечатанных кастрюльках.

Человечество едва ли способно предложить что-то большее.

Поэтому искушение на борту крайне велико. Намазав хлеб щедрым слоем майонеза и выложив на него дополнительный тонкий слой ветчины, вгрызешься в самодельный бутерброд. Мир на несколько мгновений озарится яркими красками - вот она земная жизнь. Заныкаешься в дальний отсек корабля, поближе к выходу, от осуждающих взглядов. Но ровно спустя тридцать минут, услышишь первый характерный звук.

Ну а дальше мы все это видели - несварение обернется настоящей катастрофой и всех сожрут. Потому что майонез был просроченный и бабушка, собиравшая ссобойку, на самом деле была рецидивистом. Подорвала всю операцию и вселеннское содружество.

*нарисовать как вокруг планет летает еда и знаки указательные в сторону Земли (мол у нас вкусненько)*

Если вы вдруг такой же полный тревог человек как и я - заклинаю вас, не селитесь в дом с газовым котлом. Теперь, когда меня накрывает волной душевных метаний, я с задумчивым видом хожу по комнате и принюхиваюсь. Сначала нюхаю себя - если пахнет человеком или духами то:
а) нос работает - а это плюс к выживаемости
б) я не завонялась, что тоже крайне приятно знать
в) можно от чего-то отталкиваться.

Дальше я начинаю совать свой нос прямиком к трубам, чтобы убедиться, что меня ничего не смущает. В такие моменты я выгляжу как законченный параноик, которому только что шапочки из фольги не хватает. Уверенна, что все мои тревожные мысли уже давно в таких щеголяют, только там уже и не только блестящий головной убор, а целый наряд. На всякий случай, как говорится.

Закончив свой променад по дому, я обычно успокаиваюсь и возвращаюсь к своим вечерним делам. Например, прислушиваться к новым звукам дома, к которым еще нужно привыкнуть. Тут брякнуло, тут просвистело - и я как суслик завороженно замираю и верчу головой по сторонам.

"Это что за фигня?"

Сижу минуту и шлепаю себя ладонью по лбу. Крайне обидно быть тревожным индивидом.

*нарисовать себя в шапочке из фольги и видом таким, как у суслика перед бампером*